Ей было пять лет, когда умер папа. Язвенник и сердечник. Он всю жизнь жаловался на здоровье. Казалось бы, стоило бы поосторожничать.
Но она как сейчас помнит: у папы было день рождения, целый дом родственников, ощущение праздника, будто бы Новый год. Как вдруг всё сменяется женскими визгами. Всех охватила паника. И лишь парочка мужчин начали суетливо пытаться в срочном порядке что-то решить.
Ей тогда ничего не сказали. Всем было не до её паники и ужаса. «Почему папу увозят?»; «Что с ним?» и просто плачь от возникшего чувства, будто бы брошена – всё это взрослые проигнорировали.
А через пару дней она узнала, что папа умер. Причём умер тогда же, в тот же день, прямо в моменте пока везли в скорой. Но ей забыли об этом сказать. Не до неё было.
Пройдёт много лет. Девочка пойдёт в школу. Она забудет многое: как её обижали, как обзывались, как бойкотировали. Забудет и то, как она сама плохо поступала с подругами и незнакомыми людьми. Она забудет даже то, как грубила единственному оставшемуся в её жизни родному человеку – маме. Но отца и любовь к нему она будет нести в себе сквозь все эти годы.
Девочка подрастёт. Начнёт интересоваться мальчиками. А вслед за ними и культурой. Ну или субкультурой. В девочке, как и во всех подростках, проснётся чувство необходимости самовыражаться. И покуда нет талантов, через которые можно показать себя, она искала отражение себя во всём вокруг: музыка, книги, фильмы.
Знакомство с культурой, в которой можно найти себя, чаще всего происходит также, как знакомство с людьми. Можно столкнуться с ними случайно: в переходах метро, на работе или в подпольных казино. А могут и свести друзья или знакомые.
В школе у девочки была лучшая подруга. Та где-то в классе седьмом подошла к девочке и сказала:
— Ты даже не представляешь, какую группу я нашла.
На самом деле это была не группа, а музыкант. У него был псевдоним и чётко выверенный имидж. Всё по канонам нулевых. К чёрту коллективы, дорогу талантам одиночкам.
Ей на столько музыка не понравилось, что она запомнила на всю жизнь своё первое впечатление. Может, она просто была непривычна к такому. Но стоило ей только увидеть случайный клип этого музыканта, девочка тут же пришла в ужас.
Это же мой отец! — первая её мысль. Музыкант был точная его копия. Но в моменте ты ничего не понимаешь и просто в ужасе наблюдаешь за происходящим.
Когда завеса непонимания прошла, девочка заинтересовалась. Сильно заинтересовалась. Пересмотрела все клипы, переслушала все альбомы и втянулась настолько, что стала самой настоящей фанаткой. Казалось бы, обычно ими становятся по любви. Но она стала фанаткой по ностальгии.
Девочка выросла. Её больше стали интересовать мальчики и меньше уже искусство. Она гуляла то с одним, то с другим. Потом целовалась то с одним, то с другим. Затем спала то с одним, то с другим.
Коля, Ваня, Серёжа, Егор, Витя и даже Катя с Алиной. Всё это было частью какого-то подросткового эксперимента. Сначала ты ищешь себя в популярном искусстве, а затем в сексе.
Кто-то называл её шлюхой. Кто-то соболезновал ей, говоря, что ещё найдётся тот самый. Но только мама была как никто другой во всём прав. Она сказала ей:
— Солнышко, не нужно искать себя в чём-то или в ком-то другом. Себя ты сможешь найти только внутри себя. А потому делай всё только для себя, а не для других. Тебе жить это жизнь. Другие могут только посодействовать.
А когда девочка выросла вовсе, она стала сногсшибательной роскошной девушкой. Настоящей леди.
В том маленьком токсичном городке, где все оглядываются друг на друга и за спиной говорят гадости, не найти место гадкому утёнку, который перерос всех своей красотой. Она созрела, чтобы уехать из него навсегда.
Россия как плоская земля – держится на трёх слонах. И эти три слона: Москва, Питер и Краснодар. Москва для заработков и никак иначе, ведь токсичности в ней не меньше, чем в провинции. Краснодар ради отдыха, ради климата. И только в Питер едут за красотой.
Переехала, значит, девушка в Питер. И переехала не одна. Захватила с собой подружку. Ту самую. Лучшую подружку со школы. Вместе поступили на один факультет. Вместо общаги решили вместе снимать квартиру. Благо, обеим помогали родители. Да и в довесок обе нашли себе подработку.
Но, как и положено, весь первый курс они галопом проскакали по барам, клубам и мужским лицам (и не только лицам, но и самодовольству, кошелькам и веры в женщин).
С горем пополам обеим удалось закрыть все долги к концу учебного года. А со второго курса, когда все места были достаточно изучены, они остепенились и взялись за голову. То есть также посещали бары, клубы и всё то мужское, что можно посещать, но уже более размеренно и благоразумно, так чтобы ничто не мешало учёбе и работе.
Девочка, ставшая по мнению мужчин самой прекрасной девушкой на свете, наконец-то освободилась от токсичности прошлого, грязных стереотипов и разочаровывающих отношений.
Но девочка становится девушкой в момент, когда по-настоящему узнаёт себя, когда начинает понимать себя, свои желания и порывы, свои недостатки и сомнения, свои грёзы и страхи. И когда ей казалось, что этот момент настал, произошло событие в её жизни, давшее ей понять, кто она на самом деле.
В один день в квартиру на радостях вбегает её подруга со словами:
— Ты даже не представляешь, кто приезжает скоро к нам с концертом в Питер.
— Да ладно?!
Собственно, тот самый музыкант, который так глубоко запал в душу нашей героине, просто потому что был как две капли воды похож на её умершего отца.
— Мне кажется, — говорила подруга, — у меня есть подарок тебе на Новый год.
— Что? ЧТО?! Реально?! Неужто билеты?
— Лучше. Вип-билеты.
— Это как?
— Это так, что мы поймём сначала на фан-зону. Если придём вовремя, то будем у самой сцены. А потом, когда концерт закончится, сможем посетить закрытую сессию с личными встречами, автографами и фотографиями.
И девушка расплылась в счастье.
В день концерта они пришли за два часа. И оказались в очереди не первыми. Прямо как в день распродаж или выхода новой модели какого-нибудь модного аксессуара.
Пару часов запланированного ожидания, затем полчаса разогрева и ещё час незапланированного ожидания, потому что артист опаздывает, и вот концерт начинается.
Концерт прошёл на удивление отлично. Драйв, энергия и буйный восторг. Артист несколько раз выпрыгивал в фан-зону, чем заставил многих биться в истерике от счастья.
По окончанию толпа ещё долгое время не расходилась, скандируя имя артиста. Пришлось выходить на бис. А девушки тем временем, предвкушая закрытую сессию, стали пробираться в сторону закулисья.
У входа в закулисье стоял один большой мужчина в чёрном костюме. Он выглядел как вышибала ночного клуба. Вроде бы солидно. Но от него всё равно веяло чем-то высокомерным и напряжённым. Он вдруг сказал девочкам:
— Проходите.
И теперь уже предвкушение сменилось чуть было бы не эйфорическим восторгом.
Их провели в тёмную комнату. Всё вокруг было чёрным: стены, пол, потолок. Даже люди растворялись в пространстве. Только одна девушка была во всём белом и не отрывалась от телефона с выражением лица решалы проблем.
А, ясно, — подумали они, — это она тут ответственна за всё происходящее.
И вот в комнате появляется Сам. В собственном обличье.
Заходит он явно навеселе. Широко, раскованного и вызывающе. Едва ли можно поверить, что этот человек только что отыграл большой концерт на пару часов.
Перекинувшись парой фраз со своими ассистентами, он вдруг посмотрел на девушку, ждавшую его появления и всё ещё жмущуюся в сторонке. Он подошёл к ней и сказал:
— Привет, тебя как зовут?
— Саша, — преодолевая неловкость, сказала девушка.
— Ух ты. Так мы с тобой тёзки?
— Получается, что так.
— Чем занимаешься?
— Учусь, работаю, ничего особенного.
— Да? Я так не думаю. Я думаю, ты особенная, — сказал он.
После чего приобнял девочку. Ей стало немного не по себе.
Он был пьян.
Саша до этого ни раз видела подвыпивших людей. И одно дело усталость, от которой чувствуешь себя немного развязным. Нет, это было скорее суммой усталости с выпивкой.
Саша понимала, что это нормально. Как тяжело артисту провести большой концерт. Какое напряжение он испытывает за кулисами. Впеснуть в себя сто грамм крепкого в таком состоянии как само самой разумеющееся. Но дискомфорт из головы так просто не выбросишь.
Она посмотрела на подругу. Может, искала в ней ответов, что происходит, а может, просто поддержки. Но та лишь подталкивала её. Будто говорила: «Всё в порядке, это твой шанс, лови его, сучка».
— Да ладно тебе, — сказал музыкант. — Я тебя не обижу. Чего ты вдруг так застеснялась?
— Просто, мне неловко.
— Ой, прекрати. Я же знаю, зачем девочки вроде тебя хотят посетить такое мероприятие.
Его рука медленно начала сползать всё ниже и ниже. Сначала к талии, затем к бёдрам, пока и вовсе не стали блуждать по ягодицам.
Девочка оттолкнула артиста от себя.
— Ты что? Дура?
— Убери руки, — недовольно сказала девочка. — Я тебе кто? Шлюха какая-то? Я пришла на сессию, заплатила деньги, за что? Чтобы ты вот так вот лапал меня бесцеремонно?
— Ух ты, какие слова мы знаем. Не думал, что эта кошечка любит кусаться.
— Что?! — с брезгливостью сказала она. — Мерзкий, пиздец. Мы уходим, — сказала она подруге.
— Ты что? Уже? Но как же? — удивилась подруга. — Ты больная что ли?
Девочка толкнулся подругу в сторону артиста, сказав:
— На! Можешь на её спине выцарапать слова «это моя шлюха».
Девочка ушла. Её никто не стал останавливать.
Уже вернувшись домой, она успокоилась и быстро поняла, что на самом то деле произошло.
— Как глупо, — говорила она сама себе. — Сама же напридумывала, сама же расстроилась.
Так девочки становятся девушками.