В таком захолустье как это, путь от школы до дома занимал не больше десяти минут. Но родители не отпускали своих детей одних. Они отводили их в школу с утра и отпрашивались с работы, чтобы отвести домой.
Сентябрь выдался тёплым. Бабье лето. И только что перешедшая в третий класс девчонка шла по сухим пыльным просёлочным дорогам вдоль обветшалых покосившихся просевших заборов.
Раньше её со школы забирала мама. А когда той не стало, больше никому нет дела, что с ней станет, пока она идёт поздним вечером домой.
Она всячески оттягивала момент возвращения домой. Гуляла с подружками. Провожала их до дома. Выискивала знакомых во дворах. Пыталась всячески устроить себе хоть какое-то времяпрепровождение вне дома.
Но это не могло продолжаться вечно. Каким не был бы твой дом, другого у тебя нет. И возвращаться в него придётся.
Она нашла его под забором одного из домов. Прямо впритык между перегородкой и просёлочной дорогой лежала груда мусора, старого хлама и всякого промышленного шлака. Похоже, что хозяин этого дома был кем-то вроде промышленного барахольщика.
Он скулил. Маленький щеночек. С подбитым глазом и без одной лапки.
В этом главное отличие между мальчиками и девочками. Их реакция при виде ущербности. Парни относятся к уродству с брезгливостью и ненавистью. Девочки же с сожалением и заботой. Каждый мальчик хочет стать мужчиной, каждая девочка матерью. Мужской инстинкт призывает защищаться, материнский же оберегать.
Девочка не задавалась вопросом о том, кто мог его оставить тут.
Не так давно в школе у них прошло собрание. Весь класс собрали ради того, чтобы похвалить двух парней за то, что они по сути не прошли мимо. После школы они шли домой и возле мусорных контейнеров в одном из дворов они нашли младенца, завернутого в простыню. Они взяли его с собой и отнести в отдел полиции.
Нет, парни молодцы, спору нет. Но что это за мир, в котором люди выбрасывают в помойку младенцев, словно это мусор? И таких новостей по всей стране навалом. Что тут скажешь про какого-то пёсика?
Она примерно понимала, что произошло. Скорей всего он просто был единственным таким из кучки щенков. Скажем так, дефектный. А уродство не принимают не только люди, но и животные. Это стоит признать. Собаки нередко агрессивно относятся к своему же потомству, если с ним что-то будет не так. Как минимум ударить его лапой. Из-за чего у того будет повреждён глаз и тот останется только с одним. Без лапы и без глаза. Подарок природы и подарок матери.
В общем, скорей всего, хозяину матери этого щенка и нормальное потомство даром не сдалось. Как это обычно бывает, либо пристраиваешь в какие-нибудь руки (не обязательно добрые, лишь бы были), либо топишь. А тут ещё и уродец. Стоит ли на него тратить лишние человеческие силы?
В общем, она забрала его с собой.
Её дом выглядел как результат труда сошедшего с ума архитектора, ставшего барахольщиком. Как дом, сделанный из детского конструктора умственно отсталым ребёнком. Монстр, воссозданный из отсыревших досок и проржавевших гвоздей.
Её отец иногда вовсе не был похож на человека. Он превращался в массивную тушу, чьё сознание покидало этот мир под тяжестью алкоголя и невыносимо глупого телевидения.
Когда он занимал тронную позу напротив безумного ящика, она могла почти безопасно делать дома всё, что заблагорассудится. Это «почти» заключалось в одном единственном правиле: не шуметь.
Она тихонько и незаметно пронесла щеночка в свою комнату. Положив его на кроватку, девочка побегала по дому в поисках всего необходимого. Сделала ему лежанку. Положила рядом с ней две миски, с водичкой и едой. И сказала ему:
— Теперь этой твой новый дом, солнышко.
Глубокой ночью, когда тишину нарушал только стрекот сверчков, щенок внезапно заскулил. Он заскулил с такой силой, с которой посоперничал бы только сигнал тревоги.
Этот скулёж превратил сладкий сон девочки в кошмар. Не сразу поняв, что происходит всё наяву, она в панике сбросилась с постели и побежала к щенку. Она ревела:
— Малыш, пожалуйста, перестань. Не надо. Пожалуйста.
Но было поздно.
Шаги отца разносились тяжёлыми ударами по всему дому. Открылась дверь. И его неподвижный силуэт в проёме навис над девочкой на фоне сияющей полной луны.
— Пожалуйста, — прошептала девочка.
Но силуэт огромного верзилы двинулся вперёд, протягивая вперёд руку. Девочка схватила щенка, крепко прижала к себе и отбежала к постели.
Силуэт застыл. Всего на несколько секунд. После чего сделал пару шагов вперёд и протянув руку к щенку.
— Пожалуйста, нет! — кричала девочка.
Но он отобрал его силой. Сопротивляться было невозможно.
Щенок тем временем не прекращал скулить. Словно его заживо вспарывали. Отец держал его в левой руке. Ладонь его была такой громоздкой, что щенок вполне уместился бы в ней.
Мужчина вышел во двор своего дома. Везде были раскинуты поленья и различный хлам. Посреди двора стоял пень и воткнутый в него топор.
Девочка не последовала за отцом. Знала, что ничего уже не изменить. А наблюдать за неизбежным не решилась.
Она услышала только то, как лезвие топора вновь вернулось на своё место. А крики щенка прекратились.
Когда силуэт верзилы вновь появился в проёме её двери, она хотела только одного — чтобы он испытал тоже самое, что и её щеночек. Но он подошёл к ней и сел на пол. Сел в позе лотоса. Как йоги. И сказал:
— Запомни, девочка. Это мой главный урок тебе на всю жизнь. Всё в этом мире кончается: счастье, горе, животные, люди. Всё в этом мире временно. И я исчезну из твоей жизни когда-нибудь. И ты исчезнешь. Не трать время на уродство. Оно не даст этому миру ничего хорошего. А только лишний раз изуродует тебя.